MENU
Характерно, что при таком повышенном интересе читателей к произведению, критику оно собрало далеко не позитивную. Минаева упрекают в содержательной вторичности (сложный привет от певца-однофамильца), фальшивости его бичующей глянец риторики, намерении усидеть на двух стульях, распылить ценности стильной тусовки до атомов и одновременно приобрести в ней пусть скандальную, но весомую репутацию. Но читателей журналистские шпильки в адрес романа не останавливают: «Духless» остается хитом продаж в интернет-магазинах, молодые люди (в основном из регионов) осыпают в ЖЖ Минаева вопросами, где можно приобрести издание или хотя бы скачать на компьютер текст его произведения. Интерес этот понятен и оправдан – Минаев очень вовремя появился в медиапространстве с опусом на тему, сколько-нибудь достойного художественного преломления которой ждали довольно давно.
Сюжет «Духless», мягко говоря, несложен. Коммерческий директор представительства французской компании по производству консервированных продуктов изнывает от бесцельности и предсказуемости своего существования. Он ежедневно тянет высокооплачиваемую, но скучную корпоративную лямку и еженощно ищет заслуженных удовольствий в модных клубах. Лямка давит, удовольствия все больше оказываются бракованными – не радуют. Проблеском в этих сумерках духа становится старый друг главного героя, который приезжает из Нью-Йорка и предлагает вложиться в проект статусного клуба в центре Москвы. Герой загорается возможностью выскользнуть из корпоративной рутины, открывает для приятеля свой кошелек, находит финансовых партнеров. Но вырваться из замкнутого круга ему не удается. И череда обличительных сцен, когда рафинированные тусовщики предстают прямоходящими мумиями, продолжается.
Фактически ради этих сцен роман и написан: каркас сюжета так примитивен, что главная интрига становится очевидной, едва успев начаться. Но Минаеву эта конструкция нужна, чтобы представить читателю «энциклопедию» русской гламурной жизни, поделиться душком распада, который в ней разлит. И пусть он не первый, кто заговорил по этому поводу книжным языком. Территорию гламурописательства уже пытались застолбить Оксана Робски ( «Casual» и пр.), Николас Коро ( «Московских мерзостей очарование»), авторы ТВ-опуса «Рублевка Live». Но Минаев правильно определил и свою целевую группу (широкие «внегламурные» слои читающей молодежи и граждан за тридцать), и ракурс освещения этой трепещущей темы: хлесткая, издевательская критика гламурной жизни со стороны инкорпорированного в нее персонажа, своеобразной пятой колонны в мире брендованной бездуховности. Критика, содержание которой сводится к формуле – там, в закрытой для многих Вселенной топ-менеджерских зарплат, фешенебельного досуга и высоких потребительских стандартов, все так же скверно. Может быть, буквально подмигивает со страниц Минаев, даже хуже, чем у тебя, негламурный читатель. И подобное сообщение находит ожидаемый романистом отклик. Представьте ситуацию, когда утомленному земной жизнью человечеству является ангел и рассказывает по центральным ТВ- и радиоканалам, что в раю, куда большинство не попадет из-за грехов и пороков, обитатели поголовно страдают мигренью, метеоризмом и энурезом. Вздох нутряного облегчения пронесся бы по планете. Такой вздох и есть типичная, надо полагать, реакция на книгу Минаева. «Значит, богатые российские пиноккио страдают, как и мы – от повторяющихся проблем и банальной скуки», – думает читатель, закрывая книгу, чья обложка пародирует глянцевые журналы (своеобразные рекламные проспекты «райской жизни»). «Да-да-да, очень-очень страдают», – заверяет Минаев, и за спиной его чуть слышно шелестят растущие с каждым прочитанным в России экземпляром «Духless» нонгламурные крылышки.
И для читателя, которому Минаев представляется рупором правды, вещающим с запредельных территорий, совершенно не важно, что он пишет о вопросах, давно разобранных по косточкам на Западе. Так, проблематика, поднимаемая автором «Духless», фигурирует еще в работах Ролана Барта и Жана Бодрийяра, написанных в конце 50-х – 60-х годах ( «Система моды», «Мифологии» Барта, «Система вещей» Бодрийяра). Среди литературных возделывателей нивы, которую в России мотыжит Минаев, стоит назвать Брета Истона Эллиса, Фредерика Бегбедера и Мишеля Уэльбека, с чьим романом «Платформа», кстати, у «Духless» имеется масса параллелей (та же фиксация исчерпанности и обреченности общества, построенного по потребительской модели; те же попытки героев найти подлинный смысл, в противовес циклически воспроизводящейся событийной мертвечине, которой обложен современный человек, в собственном проекте: у Минаева это намерение стать совладельцем оригинального клуба, у Уэльбека – организация секс-туров в экзотические страны; тот же провал подобной попытки как основной сюжетный ход).
Читателя завораживает другой тезис – у НАШИХ преуспевающих жизнь устроена далеко не блестяще. Вот, что принципиально. Значит, врут телеканалы, врут шоу и сериалы, врут российские деловые издания, успешные топ-менеджеры и их отбеленные до синевы респектабельные улыбки. Им плохо в своей красивой жизни. Мысль вовсе не новая, но зато подробно иллюстрируемая Минаевым на каждой из страниц романа. Он с почти мазохистским удовольствием описывает «типичные будни» российского топ-менеджера: регулярные «разводки» глуповатого начальства в рабочее время, тусовки с кокаином, стронг-алкоголем, скучающими блондинками и сексом в туалетных кабинках на досуге. По утрам героя настигает опустошенность, но уже за порогом элитной квартиры его затягивает привычный потребительский цикл «фрустрация – новая мечта – фрустрация», и он, скорбя о бесцельной жизни, вновь бежит по этому кругу.
О романе Минаева, пожалуй, не стоило бы говорить так подробно, если бы не еще одна причина, по которой он стал таким популярным и востребованным. Дело в том, что книгу, во многом из-за ее обличительского пафоса, восприняли как честный и объективный репортаж из мира завидных доходов и высоких кабинетов. Восприняли, в первую очередь, те, кому эти доходы и кабинеты рисуются главным объектом желаний, и кто прочел «Духless» как всего лишь предупреждение об опасностях, поджидающих на пути к этим благам. Напомним, что с вопросами о допечатках тиража к писателю часто обращаются именно молодые люди из регионов, с большой вероятностью ждущие от романа рецептов успешного катапультирования в пусть бездуховные, но такие манящие пространства гламурной жизни. Чтобы не быть голословными приведем в качестве аргумента читательский отзыв на книгу Минаева, оставленный на страницах интернет-магазина Оzon.ru: «Сергей, спасибо Вам огромное за „Духless“. Я волею судьбы два месяца назад попала работать (почти в топ-менеджмент ;)) в компанию, весьма сходную с описанной Вами в книге. И „Духless“ стала для меня путеводителем по этим джунглям и дебрям корпоративной политики, этики и, прости господи, эстетики. Для меня и моей семьи Ваше произведение очень и очень своевременно. С нетерпением ждем новых творений, заранее благодарим. С уважением, Татьяна».
Таким образом, можно утверждать, что роман, написанный с позиции наемного клерка, читается взахлеб еще и теми,
И вот в этом контексте роман Минаева оказывается, извините за каламбур, миной замедленного действия. Сознательно заложенной автором, но плохо различимой для нерефлексирующих читателей. Дело в том, что и описанная в «Духless» корпоративная реальность, и способы бытования внутри нее – лишь один из возможных вариантов, предлагаемых нынешней деловой жизнью, в том числе и в России. И Минаев прекрасно это понимает. Ведь именно его клавиатуре принадлежит сжатое изложение сути и содержания романа «Духless», появившееся раньше самого произведения. Речь идет о памфлете «Корпоративные Самураи» – один из первых камней в здании литературной репутации Сергея Минаева. В этом тексте суть проблемы, которой посвящен стилистически рыхлый, крайне неровно написанный «Духless», изложена в двух абзацах и нескольких ярких метафорах: «Именно они (Корпоративные Самураи), а не мифические владельцы корпораций или западноевропейские управленцы, придумали термин „корпоративная культура“. Потому, что если ты каждый день выполняешь определенный набор опорно-двигательных функций, легче всего сослаться на неведомую „корпоративную машину“, перемалывающую тебя, чем признаться в собственном умственном бессилии. Оборотной стороной этого выдуманного КоСыми термина, является постулат о том, что с „9 до 18 я вынужден работать, потому что…, а вот после 18 я становлюсь самим собой“… Радикальным и фрондерствующим пацаном. Именно в оборотной стороне кроется противоречие, выдающее КоСых с головой. Потому как и после 18 часов мы наблюдаем в одинаковых заведениях общепита всю эту одинаковую массу, которая так и норовит „аццки отжечь“ строем, под аккомпанемент одинакового пива, одинаковых ужимок, шуток типовой застройки и компании плоских телок, будто вырезанных тупыми ножницами из модного журнала… Таким образом, ежедневно здоровенный голем, с 9 до 18 производит продукты массовой культуры, а с 18 до 23 сам же их и потребляет. Змея ежеминутно жрет свой хвост».
Емче сказать об идее, заложенной в романе Минаева, трудно. Все именно так. Его герой – часть той змеи, которая, обливаясь слезами сожалений о потерянной духовности, регулярно поедает свой хвост. Шаблоны отношений, так охотно используемых коммерческим директором фирмы в офисе (это удобно, поскольку создает видимость его активности и полезности), со свинцовым упрямством преследуют его и на досуге, вынуждая играть все ту же роль, барахтаться все в тех же видимостях, масках и взаимных «разводках». Пока ты играешь с реальностью в кошки-мышки, она проделывает то же самое с тобой, с той только разницей, что ресурсов у твоего соперника на порядок больше.
В романе Минаев не пишет об этой закономерности напрямую, должно быть, полагая, что «умному довольно» и явной запараллеленности сюжетов со симулированием и надувательством как стилем работы и тем обманом, через который приходится пройти уже самому главному герою. Но мысль проводится та же. И она, смеем предположить, есть то большое позитивное зерно, благодаря чему ценен роман «Духless». Ведь минимальное ее развитие оборачивается вполне оптимистическим выводом: выход из узко шаблонированной, нафаршированной фальшью упадочной реальности, куда погружаются наемные клерки, несчастные Корпоративные Самураи, имеется. И этот выход – отказ от уродующих личность корпоративных игр по заведомо скверным, если не сказать подловатым, правилам. Отказ от преданности тому мороку, воспроизводимому клерками вокруг самих себя, полагая, что он и является признаком их избранности и успеха.
Оставит ли подобный поступок без штанов… ботинок на английской колодке… приличного досуга – то есть без тех широких средств самоутверждения, к которым уже успели привыкнуть «успешные и бездуховные»? Опыт показывает, что нет. Вот хотя бы два альтернативных пути к достойному существованию вне давящих личность косных «корпоративных культур» – «портфельная» карьера и статус свободного агента.
Может быть, ответом на роман «Духless»